Юлия Вишницкая. Мифологемы Александра Блока в русском этнокультурном пространстве

Юлия Васильевна Вишницкая
МИФОЛОГЕМЫ АЛЕКСАНДРА БЛОКА В РУССКОМ ЭТНОКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Раздел 2. Часть 3. Мифологемы, актуализирующие "центр пути"
§ 2. "Храм" в художественных текстах А.Блока
Среди интенсионально релевантных форм объективации мифологемы "храм" тексты Блока репрезентируют характерные для комплементарной парадигмы христианства самостоятельные формы целого (общепринятые и более локативные, как "Троица"); парафразы, подтверждающие святость этого религиозного сооружения ("святая колыбель", "священная броня"); экспрессивно-эмоционально маркированные/немаркированные формы типа "русский бесприютный храм", "тихий храм", "святая церковь" и синекдохические формы: "острия церквей", "золотой иконостас", "церковная высота", "купол", "алтарь", церковные ступени", "соборная мгла", "церковный хор", "монастырский крест".
Храм как религиозное учреждение (см.: IV-181, 195, 212, 215, 216) является обителью Бога на земле: местом, где смыкается мир божественный (теистический верх) с миром живой одухотворенной природы:
Ты дремлешь, боже, на иконе
В дыму кадильниц голубых.
Я пред тобою, на амвоне,
Я сумрак улиц городских.
Со мной весна в твой храм вступила.
Она со мной обручена.
Я – голубой, как дым кадила.
Она – туманная весна (II-130).
Именно в этом священном месте общения человека с Богом [189: 365] происходит встреча Его и Ее, Обожествленной, Святой, – храм становится локусом тайных свиданий, которые чаще всего происходят во сне, в воображении, в окружении видений и теней (I-156, 237, II-338) или – в мире мифологизированного прошлого:
Мы встречались с тобою в храме
И жили в радостном саду.
Но вот зловонными дворами
Пошли к проклятью и труду (II-191).
Храм постепенно трансформируется в место жертвоприношения, поклонения Ей; имена с эпитетами "белый храм", "снежный храм" чаще всего раскрывают храм как обитель Ее – и многоликость Прекрасной Дамы, которая то пробежит тенью в лампадном свете, то медлительно сойдет "от иконы в нежных розах" (IV-99). А.Блок, веруя в Мировую Душу, ожидая встречи с Ней, делает храм Ее обителью, видя и святость, спасительность его, и его губительную силу (символ печали, символ цепей: I-198, напр.).
"Священная броня", являясь своеобразным духовным покровом [61:87], – защищает, оберегает, спасает:
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
Храм своей святостью (I-194, II-121, III-362) обезвреживает зло, потому мир демона нейтрализуется:
Боюсь души моей двуликой
И осторожно хороню
Свой образ дьявольский и дикий
В сию священную броню...(I-192, II-79, см.III-88, 114, I-238, III-356).
Храмы как места совершения таинств и общественных молитвенных собраний (I-368) способствовали нравственному сближению между людьми, воспитанию духа любви и братства, духовному совершенствованию. Не случайно потому храм у поэта – символ прекрасного, красивого – в мире абсолютного счастья:
Видно, дни золотые пришли.
...................
Утром белая церковь вдали
И близка и ясна очертаньем (I-122, 205),
символ запредельного, неземного:
Пошлю мечту о запредельном
В его святую колыбель(II-54, I-337, 529, III-118, II-84).
Центр Вселенской Души (I-27, 103, 74, 316, II-47, III-114) как материализованное божье тело, где происходит интимное сближение человека с Богом, – сворачивается в центр микромира, человеческой души:
Ничего вы не скажете, люди,
Не поймете, что темен мой храм.
Трепетанья, вздыхания груди
Воспаленным открыты глазам (II-276).
В этих психологических ассоциативах спроецированы христианские верования в храм как "земное небо" и в небо как церковь [6:22, 175:107-108] и народнопоэтические представления о том, что сакральные постройки одухотворены и живы, как люди [229: 10].
В текстовом пространстве А.Блока "храм" становится и своеобразной материализацией постоянного возвращения, круговорота жизни-смерти: начало и конец соединены в вечности:
Гнусавой мессы стон протяжный
И трупный запах роз в церквах –
Весь груз тоски многоэтажной –
Сгинь в очистительных веках! (III-107, II-214, 63).
Так называемые локусные дескрипторы ("Обитель Бога на земле", "Обитель Ее", "Центр Вселенской души", "Центр микромира, человеческой Души") объединены мотивами, основанными на признаках "светлый, очистительный, освобождающий", которые реализует образ – объект сопоставления, соотносимый с Богиней:
Ты так светла, как снег невинный.
Ты так бела, как дальний храм (III-130)
и с душой:
И изливается душа,
Как в сельской церкви темной (III-257).
Абстрактно-символическая природа Господнего Дома подтверждается и рядом переосмысленных косвенных дескрипторов, реализуемых образом – субъектом сопоставления: запредельность храма, его нематериальность – колоративна (символически указывающая на небо, на теистический верх, на бесконечность) [260: 505]:
Здесь голубыми мечтами
Светлый возвысился храм (I-340), –
и космогонично-стихийна: "храм" расшифровывается посредством пироморфно-абстрактно-символического кода:
Славой золотеет зарево
Монастырский крест издалека.
Не свернуть ли к вечному покою? (III-272).
Таким образом, в русском этнокультурном пространстве "храм" А.Блока как бы реконструирует свою мифологическую сущность, открывая в себе древние пласты фоново-культурологического характера: храм – место, "освященное присутствием божества", и одновременно – "то, соприкосновение с чем для человека запретно" [35: 347], – и проявляя свою этническую природу в языческой и христианской ипостасях.
Дохристианские преставления о храме как о месте Жертвоприношения богам нашли свое воплощение в "храме" Её обители, запредельной, существующей чаще в мирах состояния снов, видений, призраков или в сомкнутых пространствах.
Все мифосимволические дескрипторы, фокусирующие значение сакральности, суть проекция этнического мифа, основывающегося на триаде "душа – любовь – спасение" (см. соответствующие дескрипторы-символы). Кроме того, полярность символических значений – символов, связанных с жизнью и смертью, – подтверждают духовно-охранительную природу, оберегательное назначение церкви [183: 5-6, 38:779], реализуемое амбивалентностью этого образа [18: 664]. Амбивалентность храма определяет и его медиальную функцию: смыкаются пространства жизни и смерти.
Итак, среди комплементарных парадигм мифологемы "храм" выделяются фоново-культурологический спектр, языческий и христианский мифы. Центром смыслового поля мифологемы является дескриптор "обитель Бога на земле", совпадающий со словарным прямым значением лексемы "храм". "Культовое сооружение", будучи одновременно центром Вселенской Души и центром микромира, объединяет вокруг себя ряд мифосимволических дескрипторов, проявляющих сакрально-охранительную природу храма и отражающих его амбивалентность, восходящую еще к фоново-культурологическому мифу. Языческие представления о храме реализованы в "локусных" дескрипторах мифологемы (место встречи, Ее обитель), отмеченные символикой святости.
Читать дальше
К оглавлению
Библиографическая справка

© Вишницкая Юлия Васильевна. Мифологемы Александра Блока в русском этнокультурном пространстве
Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. – Киев, 2003. Институт языковедения имени А.А.Потебни Национальной академии наук Украины. Научный руководитель - Озерова Нина Григорьевна, доктор филологических наук, профессор

При оформлении страницы использован фрагмент работы Эдуарда Берн-Джонса "Принц вступает в заросли шиповника"
Репродукция взята с сайта www.elibron.com