"РОЗОВЫЙ, ПАДШИЙ ЦВЕТОК ГЕОРГИН

СКЛОНЯЕТ К СОЖИТЕЛЬСТВУ ЛЕНЬ",

или

ЗАЧЕМ ПРИМАТЫ ДУШИЛИ ВАРВАРУ И МАРЬЮ

 

"Культура создает не только свою внутреннюю организацию, но и свой тип внешней дезорганизации"

(Ю.Лотман)

 

Я собиралась писать совсем не такую вступительную статью к этому номеру. Как "вдруг" (потому что известно - вдруг ничего не бывает), переделывая, точнее, адаптируя для издания просветительского характера свою давнюю - 1997 года - статью "Семиотический квадрат, как зеркало ART-революции", в поисках иллюстраций к основным типам перспектив (для наглядного пояснения учащейся аудитории) наткнулась в Сети "случайно" (см. выше) на проект Сергея Тетерина "Электрическая икона конца ХХ века". Далее столь же "случайно" я, в целях объективности оценки этого медиа-проекта, решила "прочесать все окрестности", чтобы не дай бог не оторвать явление от его контекста. И - нашла среди всего прочего интересного у Сергея Тетерина открывшуюся с первого раза ссылку на его потрясающего "Кибер-Пушкина" [верите ли? нет, не поверите! сама не верю неожиданному подарку судьбы! Вот только что пальцы мои, торопливо бегая по клавиатуре, выдали классическую фрейдистскую описку: я написала "Кибер-Пшика"! - Т.Б.]. А до того, несколько месяцев назад, пыталась открыть - никак. Я и забыла снова поискать...

Слово автору проекта:

"КИБЕР-ПУШКИН 1.0 БЕТА"

Два с половиной года я потратил на то, чтобы создать в среде Windows'98 модуль искусственного интеллекта для автоматического производства стихов, на основе простой стихописалки, взятой здесь: http://chat.ru/~stihi/stihimaker.exe. (Есть ещё одна, очень похожая программа, исходники которой можно взять здесь: http://lleo.aha.ru/soft/sour_dip.zip).

Я назвал свою версию программы "Кибер-Пушкин 1.0 beta" и за два года научил её всему: поэтическому ритму, правилам рифмования, специфике поэтического лексикона, а также поэтическому взгляду на мир. Забил в базу данных лучшие образцы поэзии Есенина, Мандельштама, Вертинского и Пригова Дмитрия Александровича. Потратил на всё это МАССУ СИЛ И ВРЕМЕНИ. И что в итоге? "Кибер-Пушкин 1.0 beta" пишет полную белиберду, да еще и с чудовищными орфографическими ошибками!

[От себя заметим, что с ударениями у него тоже не все в порядке. - Т.Б.]

Да, это провал :-( Компьютерную программу так и не удалось научить писать стихи лучше великих русских поэтов. (Однако – читайте Postscriptum). Судите сами, что она пишет /.../:

Разложенья вальс несётся нагнетая повороты,

Ноги падшие на землю разукрасив синяком /.../"

[Купюры мои, я просто выбрала две наиболее показательных строки, потому что дальше собираюсь цитировать некоторые "кибер-пшиковские" шедевры.

Попутное замечание: крайне симптоматично, что эта замечательная описка подарена мне буквально сию минуту моим родным компом - значит, компьютеры теперь умеют не только сочинять, но и читать стихи. - Т.Б.]

Розовый, падший цветок георгин,

Склоняет к сожительству лень,

Бурей заброшен в курятник пингвин,

Ракушки ищет в помёте яйценесущих пирин,

Так и жил,

в меру сил.

Очевидно, загадочно-иностранное слово "пирин" - это и есть одна из тех самых "чудовищных ошибок", о которых пишет "родитель" Кибер-Пушкина (на самом деле, наверное, мн. ч. слова "перина")?

Но боже мой, какой редкостной декадентской красоты картина: "Розовый, падший цветок георгин, склоняет к сожительству лень..."...

А какой экспрессивный, энергичный образ: "Бурей заброшен в курятник пингвин"!

Санки катая по раннему небу,

Сказки читая поганцам минтая,

Забросьте хвосты на ближайшую пальму.

Приматы душили Варвару и Марью!

Между прочим, я тоже борюсь с сильным желанием задушить... в объятиях - или хотя бы покрыть благодарными поцелуями всего голубчика Кибер-Пушкина за один только этот шедевр! Все мои филологические рецепторы затронул... сукин сын! ("Ай да Кибер-Пушкин..."). Эдак вся литература/поэзия в одно мгновение в твоем мозгу и пронесется. Тут тебе и Маяковский с его бесконечными и непререкаемыми фантастическими императивами, и Есенин с его поэтическим и по-крестьянски сноровистым "обживанием" неба, и все поэты некрасовского толка с их демократизмом ("Там били женщину кнутом, крестьянку молодую... и Музе я сказал: гляди, сестра твоя родная"), и все обэриуты с их смешением и уравниванием высоких и низких предметов и перепутыванием логических связей, и Заболоцкий - энтомолог и анималист ( "а бедный конь руками машет", "Лодейников* прислушался..."), и все "бедные люди", и все "акакии акакиевичи", и все писатели, вышедшие из гоголевской "Шинели", и сам настоящий прототип Кибер-Пушкина (сказки, "три сестрицы под окном", "сватья баба Барбариха" - в компанию к бедным удушаемым "Варваре" и "Марье")...

"Замкнутость" семиосферы проявляется в том, что она не может соприкасаться с иносемиотическими текстами или не-текстами. Для того, чтобы они для нее получили реальность, ей необходимо перевести их на один из языков ее внутреннего пространства или семиотизировать несемиотические факты. Таким образом, точки границы семиосферы можно уподобить чувственным рецепторам, переводящим внешние раздражители на язык нашей нервной системы, или блокам перевода, адаптирующим к данной семиотической сфере внешний для нее мир", - пишет Лотман.

Еще одно - важное и опять фрейдистское - замечание относительно творческого наследия кибернетического "Пушкина", перед тем как перейти к теме собственно семиосферы.

Что резко бросается в глаза - так это какая-то нескончаемая "либидозность" господина Кибер-Пушкина (при дальнейшем цитировании сохраняю "авторскую" орфографию - Т.Б.), плюс еще надо всем витает, как тень отца Гамлета, неуловимый дух некрореализма и прочих признаков "окраинного", маргинального сознания:

 

Он был похож на скрежет тормозов,

Она синюшными губами привлекала.

Соединенье между ног не помогало

Слиянью праздных тел, крушащих мир.

 

Липкий плен завлекал примадонну

В паху усталость робких ласк

Унеси! забери на лихую помойку

Где играет над запахом джаз...

 

Откинул лодочкой фригидность

Беснуйся ловкая вдова

Тобой кормили лепрозорий

Тиха внебрачная вода...

 

Скрытый ветер несёт крышей сохнущей память,

Взаперти хамской вони скончалась она.

Дребезжащим омлетом прикрой ягодицу,

Милый смажет тебя если здвинет тяжелую муть

 

С гарью лапаться нельзя

Неберись себя растрогать

Видишь, липкие зятья

Раскудахтались над ровом.

 

Я был размоченной валютой,

Ты кассовой машинке отдовалась

в доваль. В лужице, с корытом

инкасатором забытый

Ненасытный, лютый, в унитазе смытый.

Жена банкира!!! Я задавлен бытом.

 

Не правда ли, где-то уже на пятом-шестом шедевре эта бесконечная лента Мебиуса начинает утомлять? (Причем даже непосредственных участников события):

 

Барон окинул ржавеющим взглядом

Седых наложниц рваный стон.

Взмывающие бёдра раздражали,

Великих мук не любит он.

 

А впрочем, есть и довольно веселое:

 

Самоцветы в моей голове не буди,

Мчатся кролем воришки тоски,

Палкой скромного секса в даль опустился рассвет,

Запрокинув удила умирал оглоед.

 

Но все равно в целом уныло, грустно как-то:

 

Ба-ба-ба-ба блю

Я с тобой давно не сплю.

Ноктей твоих отсвет,

Соправождает сутулый портрет.

Мы ехали шагом,

Мы мчались в телах,

И песенку эту держали в зубах...

 

Ночная рапсодия для стройных ушей,

Обомлели худые члены,

Межбедренный запах разносит салон-суховей,

Забившись в пешеру мой маленький зверь

Заводит нудную песню!

 

Любить негритянок с вершины горшка.

Морячки в газетах хихикнув притрут кливер-шкотом самца.

Гули-гули смопритули,

Ланца дрица,

Оп! Ца! Ца!

 

Особенно последний - изощренный - способ любви ("Любить негритянок...") впечатляет.

Ну просто какой-то сексуальный маньяк - этот киборг Пушкин...

Интересно, кто его развратил? Ну не Пушкин же или Есенин-Мандельштам-Вертинский (перечисленные автором "бета-версии" первоисточники)? Да и на Пригова Дмитрия Алексаныча что-то не очень похоже. Тот, по моему мнению, рационален, сух и ничем "таким" не озабочен. Я бы его игры назвала скорее детски-безмятежными, еще до подростковых мук (серьезно: самая благодатная и адекватная пора в жизни каждого человека - до окончательного полового созревания). Уж не погулял ли в базе данных здесь Барков?

Как бы там ни было - а Сергей Тетерин нечаянно реализовал другую мою мечту почти двадцатилетней давности: научить компьютер "производить" юмор (я даже выделила для этой цели множество разноуровневых моделей). Затея провалилась по двум причинам: тогда компьютер был чем-то вроде священного чудовища (или священной коровы), и все мои попытки прорваться в святая святых технического центра окончились ничем. Впрочем, я сильно и не расстроилась, вовремя сообразив, что и без компьютера можно было осуществить эту нехитрую операцию: разрезать тексты на бумажные полоски, сделав "папильотки", вложить в шляпу, хорошенько встряхнуть и перемешать... Как, между прочим, и поступали сюрреалисты с изображениями (только без шляпы, одной бумажной полоской обходились, которую заворачивали так, чтобы следующий рисующий не увидел изображенного предыдущим рисующим).

Теперь - после Кибер-Пушкина - мне ясно, что для того, чтобы научить машину юморить, нужно было поставить перед собой цель научить ее слагать стихи, а чтобы превратить ее в "кибер-панка"... ой, что это я? миль пардон, в "кибер-Пушкина" - соответственно, попытаться научить ее юмору...

В любом случае должна утешить себя и читателей, а также автора проекта: "скорбный труд" по созданию кибер-поэта не пропал даром: мы получили прекрасную иллюстрацию того, что называется семиосферой. Наглядный школьный опыт, демонстрирующий превращения перенасыщенного раствора (любой предмет, опущенный в концентрированный солевой раствор, тут же покрывается сверкающими кристаллами невероятной красоты), в нашем случае претерпевает модификацию. Любой, даже самый микроскопический сегмент текста, "окунутый", "обмакнутый" в семиосферу (перенасыщенный культурный раствор, обладающий теми или иными "химическими свойствами"), мгновенно обрастает смыслами.

Вот потому и сексуально озабоченный "Кибер-Пушкин 1.0 бета", и "рублевские дурочки", и их предшественники обэриуты, и предшественники обэриутов (ближайший по времени пример - поэты украинского Барокко, но ведь противоположный полюс у Смысла был всегда!) - все они не более чем тонкая веточка, опущенная в перенасыщенный химический раствор. А все эти красивые, сверкающие кристаллы на ней - зримое проявление динамики структурных превращений (перекодировок) Семиосферы... Веточка - в лучшем случае, потому что сплошь и рядом, особенно в современной культуре, мы наблюдаем блистающие предметы отнюдь не возвышенного свойства...

Сергей Тетерин оптимистично пишет о своем детище:

"Если учесть тенденцию совершенствования подобных "стихо-программ", то можно с уверенностью ожидать в ближайшие два-три года появления русскоязычной программы, которая будет писать стихи на уровне большинства ныне живущих поэтов-людей. Люди закономерно проиграют в конкурентной борьбе: машины не только начнут генерировать более талантливые стихи, но и, что важно, будут производить их моментально и в неограниченных количествах. Перемены неизбежны: искусство поэзии станут преподавать в рамках "гуманитарного программирования", а стихи для любимых будут не писать, а выбирать, как цветы в магазине. И тогда нынешним поэтам придется превзойти себя и пойти на революционные творческие инновации, чтобы подтвердить "высоту духа" и сохранить за собой "ауру духовного превосходства".

Чистая правда! Ведь и Пушкин, и Мандельштам - это кристаллизовавшееся, конечное (в смысле дальнейшего производства текстов, но не в смысле их функционирования в культуре, растворенности в семиосфере) творчество, это всего лишь "хрустальный осколок" семиосферы, которая как "питательный раствор" изначально, так сказать, "по определению", богаче всех конкретных ее воплощений...

Да вот только, голубчик мой Сергей, "покупка и продажа цветов в магазине" - процесс обоюдный. Для того, чтобы цветы вырастали, нужна живая почва (питательная среда). А так у нас с вами получится сплошная гидропоника... А гидропонике до натуральной земли-матушки-семиосферы далеко - так далеко, как от "горшка", с вершины которого у кибер-пшика любят негритянок, до "раннего неба", по которому катают у этого же автора санки...

И второе необходимое условие: удобрения, желательно натуральные. Бесконечная эксплуатация ничем не удобряемой почвы приводит к ее обеднению и к мутациям, болезням и вырождению произрастающих на ней растений. А, как известно, лучшее удобрение для живой почвы-семиосферы - это живые (с кровью, кожей и нервными окончаниями, чувствительными к боли) поэты, художники, музыканты и прочий "гумус" культуры...

И никакие "революционные творческие инновации", "чтобы подтвердить высоту духа" и особенно "сохранить за собой ауру превосходства", не помогут. (Кстати, последнее невозможно вдвойне, потому что трижды немыслимо грамматически: по законам лексической сочетаемости нельзя ауру сохранить за собой, не бывает ауры превосходства, тем более духовного, и не очень желательно ауру вообще сохранять).

Кстати говоря, и для полноценного восприятия сгенерированных машиной стихов тоже потребуется живой человеческий материал, первоначально состоящий из представителей тех самых жестоких "душителей" приматов, но с первых секунд своего появления на свет (даже еще раньше - генетически-родово) окунутых, как в купель, в эту самую сверкающую кристаллами и свежей росой семиосферу, и потому становящихся людьми...

 

Семиосфера. Компьютерный коллаж автора статьи, сделанный на основе кадра из фильма А.Тарковского "Зеркало"

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

И поэтому нарисованный "отцом Кибер-Пушкина" чудесно-раблезианский образ машины, непрестанно производящей гениальные стихи, - не более чем просто одна из ипостасей ее же - семиосферы, символ плодородного могущества этой "матери-производительницы" смыслов...

Мне же осталось только пригласить читателей на страницы очередного номера "Зеленой лампы", а запоздавших "писателей", вдохновившись его материалами, дослать нам свои статьи.

Примечание

* Лодейников склонился над листами,

И в этот миг привиделся ему

Огромный червь, железными зубами

Схвативший лист и прянувший во тьму.

Так вот она, гармония природы,

Так вот они, ночные голоса!

Так вот о чем шумят во мраке воды,

О чем, вздыхая, шепчутся леса!

Лодейников прислушался. Над садом

Шел смутный шорох тысячи смертей.

Природа, обернувшаяся адом,

Свои дела вершила без затей.

Жук ел траву, жука клевала птица,

Хорек пил мозг из птичьей головы,

И страхом перекошенные лица

Ночных существ смотрели из травы.

Природы вековечная давильня

Соединяла смерть и бытие

В один клубок, но мысль была бессильна

Соединить два таинства ее.

Тамара Борисова