На главную страницу

"История с географией"

Выпуски журнала 1996-2004 гг.

Последний номер - 1/2004 г.

Новый номер - 1/2005: "Я" и "Другой"

Здесь могла быть Ваша статья

Алфавитный список статей

Наши авторы

Параллели и меридианы

Добавить свой сайт

Анонсы, объявления, новости

Добавить новость или объявление

Новый ресурс по семиотике!!!

"Не ходите сюда, пожалуйста!"

Наши проблемы

Гостевая книга

"Я к вам пишу...":

green_lamp@mail.ru

borisova_t@rambler.ru

Эти же адреса можно использовать для контактов с нашими авторами

Сюда же можно присылать статьи на темы, имеющие отношение к направлению журнала ("чистая" семиотика, семиотика культуры, культурология, филология, искусствоведение и т.п.).

Как стать нашим автором?

Стать нашим автором очень просто. Нужно взять свой текст в формате Word или (что еще лучше) HTML и прислать по одному из адресов "Зеленой лампы".

Особо хотим подчеркнуть, что у нас нет "своего круга" авторов, мы открыты для всех. (Но и своих постоянных авторов очень любим). Нет ограничений и на объем статьи, на количество статей одного автора, помещаемых в номер. Главные критерии при отборе материала - профессионализм, талант, "блеск ума и утонченность чувств" авторов, соответствие теме номера (кстати, темы можно предлагать, возможно, именно ваша статья и предложит тему одного из следующих номеров). Единственная просьба - не присылать материалов просто для "факта публикации": у нас есть смешные устремления к "гамбургскому счету" - свободному научному общению без каких бы то ни было конъюнктурных соображений...

Ну и - ждем вас! Пишите!

Когда, уничтожив набросок,

Ты держишь прилежно в уме

Период без тягостных сносок,

Единый во внутренней тьме,

И он лишь на собственной тяге

Зажмурившись, держится сам,

Он так же отнесся к бумаге,

Как купол к пустым небесам.

 

Осип Мандельштам.

Восьмистишия (№ 6)

 

 

 

ЦИТАТА-ЦИКАДА

Постоянные читатели "Зеленой лампы" знают, что выражение "цитата-цикада" ("неумолкаемость ей свойственна") принадлежит Осипу Мандельштаму. Сегодня наша "цикада" - о собирателе цитат (в интерпретации Ханны Арендт - "ловце жемчуга"). Она представляет собой метацитату.

 Ханна Арендт

 

ВАЛЬТЕР БЕНЬЯМИН

 

(Глава III. Ловец жемчуга)

(ИЛ, 1997, № 12, с.179-181)

 

"Передаваясь в виде традиции, прошлое обретает авторитет; предъявляя себя в качестве истории, авторитет становится традицией. Вальтер Беньямин знал: выпавшие на его время разрыв традиций и утрата авторитетов непоправимы. Поэтому, считал он, необходимо найти новые пути к прошлому. И стал первопроходцем этих путей, открыв, что передачу прошлого заменило цитирование, а на место авторитетности встала странная способность прошедшего частично присутствовать в настоящем, лишая его "душевного покоя", бездушного спокойствия самодовольных. "Мои цитаты - вроде грабителей с большой дороги: совершают вооруженные налеты и освобождают бездельников от привычной убежденности". По Беньямину - примером ему тут служил Краус, - эта новая роль цитат порождена глубочайшим разочарованием. Но разочарованием не в прошлом, которое-де "не проливает больше свет на будущее" и обрекает человеческий разум на "блуждания во тьме", как это было у Токвиля, а разочарованием в настоящем - и тягой к его разрушению. Поэтому сила цитат для Беньямина - "в их способности не сохранить, а, наоборот, отряхнуть прах, вырвать из контекста, разрушить"... Разрушительная мощь цитаты - "последняя надежда сохранить от прошлого времени хотя бы что-то, сохранить единственным способом: вырвав силой"... Я уже упоминала главную страсть Беньямина, собирательство. Началось это, и очень рано, с того, что он сам окрестил "библиоманией", но вскоре выросло до феномена, говорящего уже не столько о человеке, сколько о его трудах. Я имею в виду собирание выписок". "Фигура коллекционера <...> может приобрести у Беньямина такие современные черты лишь потому, что сама новейшая история - тот разрыв традиции, который пришелся на начало века, - уже избавила его от задачи разрушать, и ему теперь нужно лишь наклониться и выбрать драгоценные останки из "груды осколков". Скажу иначе: вещи сегодня сами поворачиваются - особенно к человеку, мужественно не закрывающему глаза на окружающее, - теми сторонами, которые прежде открывались только чудаковатому взгляду коллекционера. <...> Начиная с эссе о Гете, цитаты - сердцевина любого беньяминовского сочинения. Сам этот факт отделяет им написанное от каких бы то ни было научных текстов: там задача цитаты - подтверждать и документировать высказанный тезис, почему она спокойно может быть перенесена в примечания. У Беньямина - совсем другое. Трудясь над исследованием немецкой трагедии, он хвастался своей коллекцией из "более чем шестисот совершенно систематично и ясно выстроенных цитат". Как и позднейшие записные книжки, эта коллекция была не сборником выдержек, цель которой - облегчить написание работы; нет, она и составляла работу, текст был уже делом вторичным. Работать значило для Беньямина извлекать фрагменты из их первоначального контекста и выстраивать заново так, чтобы они сами иллюстрировали друг друга и были способны отстоять свое право на существование именно в таком, свободно плавающем виде. В конце концов, перед нами своеобразный сюрреалистский монтаж. Беньяминовский идеал произведения, состоящего из одних цитат и выстроенного настолько мастерски, что оно способно обойтись безо всякого сопроводительного текста, может кого-то поразить, до того оно чудаковато в своей крайности и к тому же саморазрушительности. Но и того и другого в нем не больше, чем в тогдашних сюрреалистских экспериментах, питавшихся из тех же источников. В той мере, в какой сопроводительный текст автора оказывается все же необходим, важно сохранить верность исходной "цели подобных разработок" - "проникать в глубины языка и мысли... бурением, а не рытьем", то есть не разрушая исследуемого объяснениями, которые-де должны обеспечить причинную или системную связь. Главным для Беньямина было уйти ото всего сколько-нибудь напоминающего сопереживание, для которого данный предмет исследования уже заранее содержит готовый смысл, а тот сам по себе передается либо может быть передан читателю или зрителю: "Ни одно стихотворение не предназначено читателю, ни одна картина - зрителю, ни одна симфония - слушателю" ("Задача переводчика").

 

 

 

 

 



Хостинг от uCoz