Рассмотрим проекцию этнолингвистических идей и принципов, лежащих в основе существования триединства "язык – художественный текст – культура", в нескольких координатах, определив в них место текста. Итак, координата "МИФ – ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ТЕКСТ". Миф представляется универсальным гносеологическим "ключом", который открывает (вернее, приоткрывает) прошлое, настоящее и будущее [см.: 181: 118].
Художественный текст, являясь одной из координат в системе "ЯЗЫК-КУЛЬТУРА", становится (после работ А.Гумбольдта и А.Потебни) в центре мифопоэтических исследований начала ХХ в. Еще в ХIХ в. актуализируется проблема, как исследовать миф: в параметрах концептуально данного, эстетически художественного универсума как мегатекст культуры или как его производное – макротекст (в жанрово-стилевой разновидности и в рамках индивидуально-авторской системы словоупотребления)? Проблема онтологии мифопоэтической вселенной развернула перед исследователями миф в его особой парадигме. С этой точки зрения и миф воспринимается неоднозначно: то как "необъяснимое явление", состоящее "в перенесении индивидуальных черт образа, долженствующего объяснить явление (или ряд явлений), и самое явление" [185: 261], когда человек не может растолковать, почему "туча есть гора, солнце – колесо, гром – стук колесницы и пр." [185: 263] (при этом существенной чертой мифа "как апперцепции в слове* есть именно то, что отождествление или частное слияние объясняющего и объясняемого не предшествует объяснению, а следует за ним" [185: 271]); то как "словесное выражение такого объяснения (апперцепция), при котором объясняющему образу, имеющему только субъективное значение, приписывается объективность, действительное бытие в объясняемом" [184: 587].
*
Апперцепция – "полученное впечатление подвергается новым изменениям, как бы вторично воспринимается". Апперцепция "везде, где данное восприятие дополняется и объясняется наличным, хотя бы самым незначительным запасом других". Апперцепция "есть участие известных масс (сильнейших, т.е. тех, которые не затуманены) представлений в образовании новых мыслей" [187: 79, 83].
Эту же идею "чувственного образа" мы наблюдаем у Е.М. Мелетинского и у А.Ф.Лосева. В "Диалектике мифа" (1930 г.) А.Ф.Лосев, как говорит в своем исследовании по русской мифологической науке Мелетинский, "стремится вырвать учение о мифе у "богословов" и "этнографов" [150: 130] и, заглянув в миф "изнутри", описать его не как схему или аллегорию, а как символ, в котором встречаются идея и вещь (причем реально). И отсюда – эйдетическая концепция имени.
Миф суть "развернутое магическое имя". Понимание мифа как символа характерно для "семантического направления" в этнолингвистической науке (А.Веселовский, Д.Зеленин, Э.Кассирер, Л.Леви-Брюлль, А.Потебня, М.Сумцов, О.Фрейденберг). Наряду с традиционным пониманием мифа как определенного текста существует и такое: миф как система, парадигматическая единица, для которой текст (= миф в узком понимании) является лишь реализацией, к тому же не единственной [см.: 75: 53].
Миф как фиксация двоичных оппозиций. Вяч.Вс.Иванов и В.Н.Топоров, занимаясь народной онтологией, мифологическими представлениями, пантеоном, ритуалом, эволюцией некоторых существенных сторон материальной культуры славян, балтов, индоевропейцев, обращаются преимущественно к реконструкции древних состояний культуры с опорой на данные языка. Исходя из принципов структуральной лингвистики и леви-строссовской "структуральной антропологии", они используют достижения старых научных школ, в частности мифологической фольклористики ХIХ века, для реконструкции некоторых семантических уровней. Например, по аналогии с пропповской мыслью о замене в волшебной сказке персонажей и их атрибутов и о константе их действия и функции, которые могут быть объединены попарно: "запрет" – "нарушение" и пр. [см. об этом: 117: 14], учеными производится анализ бинарных оппозиций с целью выявления набора древнейших элементарных семантических универсалий, посредством которых в мифологической модели мира противопоставляются положительное и отрицательное, с точки зрения первобытного коллектива, начала.
К привлечению фольклора для разработки своей научной концепции, идущей "по линии Потебни", прибегает О.Фрейденберг, сумевшая показать миф в динамике, литературу в становлении. О.Фрейденберг во введении в теорию античного фольклора неоднократно говорит об антикаузализации мифа: он – "антикаузальная система метафор" [251: 118]. Антикаузальное свойство мифа замечено многими учеными, в том числе и уже упоминавшимся К.Леви-Строссом: миф – нечто среднее между музыкой и связной речью, лежащее "за пределами сознательного восприятия"; А.Ф.Лосевым:" миф – отрешенность от смысла <...> Овладеть смыслом – значит разрушить миф или поколебать его основы" [цитаты по: 71]. "Логику античного мифа" разгадывает и Я.Э.Голосовкер: исследователь полностью отвлекается от исторических корней античной мифологии и целиком сосредотачивается на поэтической, эстетической логике мифа, на системных отношениях в мире мифологического воображения [см. указанную выше монографию Мелетинского – 150: 141].
Русские исследователи обращаются к ритуалу и мифу не столько как к вечным моделям искусства, сколько как к первобытной лаборатории человеческой мысли, поэтической образности, как матрице, коду или всеобщей формуле [109: 27], выделяя среди общих свойств мифологического мышления такие:
– диффузность (проявляющуюся в неотчетливом разделении субъекта и объекта, материального и идеального): мифологический мир – мир двойников, где, например, "жизнь" – один двойник, обладающий "свойством", "смерть" – другой двойник, не обладающий "свойством" (=маркированный – немаркированный член). Отделение субъекта и объекта "сперва носило форму восприятия субъекта в категории объекта и перенесения объекта в субъект. Субъективное можно было понять только через объективное" [250]. "Так как предмет нестрого ограничен от случайной обстановки, то свойство предмета сообщается тому, с чем оно приходит в соприкосновение"[234: 272];
- пространственно-временной синкретизм, который сказывается "в изоморфизме структуры космического пространства и событий мифического времени" [150: 165];
- слабое развитие абстрактных понятий ("первобытное мышление не знает отвлеченных понятий. Оно основано на мифологических образах") [139: 16];
- элементарно-чувственное восприятие, "позволяющее через сходства и несовместимости чувственных свойств осуществляться процессу обобщения без отрыва от конкретного <...>. Сближение объектов по их внешним вторичным, чувственным качествам, по смежности в пространстве и времени может преобразоваться в причинно-следственную связь, а происхождение в известном смысле подменить сущность" [150: 166];
- социоцентричность: "всякая мифология представляет собой некую замкнутую символическую систему, в которой взаимозависимость обозначающих сильнейшим образом влияет на соотношение образа и денотата" [150: 171].
В конце ХIХ – нач. ХХ вв. важной чертой символической поэтики становится "мифологизм" – восприятие мира как мифа, творимой легенды. (Миф при этом тоже эстетизировался, отождествляясь с совершенным произведением искусства.) Общая картина мира предстает как некий универсальный текст ("концепция мира как "искусствоподобного" текста объясняет "происхождение символической идеи жизнестроения" [155: 141]).
Е.М.Мелетинский в книге "Поэтика мифа" представляет историю русской науки о мифотворчестве и начинает ее с имени А.Потебни: "А.Потебня подходит к мифу от лингвистики и семантики слова. Мифологически и символически понимаемое слово есть парадигма для всякого словесного искусства" [150: 121]. Центральным понятием психолингвистической теории А.Потебни является понятие внутренней формы слова, которая противостоит и его внешней звуковой форме, и его абстрактному значению: "Внутренняя форма слова есть отношение содержания мысли к сознанию: она показывает, как представляется человеку его собственная мысль" [187: 74]. ВФ слова есть чувственный знак его семантики. И потому именно глубинная связь образа и значения определяет специфику мифа.
"Образ заменяет сложное и трудноуловимое близким, наглядным, единичным" [184: 590]. Иван Физер в своем метакритическом исследовании лингвистической концепции Потебни указывает, что на уровне семантической расшифровки проявляются связи между эстетическим объектом и тем, как он воспринимается: "ВФ слова* є особливим засобом передачі певного змісту або сутності.
*Ср. понимание ВФ слова Густавом Шпетом: " ВФ не есть чувственно данная звуковая форма, и не есть также форма самого мышления, понимаемого абстрактно, как не есть она и форма предмета, – конструирующего мыслимое содержание какой бы то не было модификации бытия, – предмета, также понимаемого абстрактно... " [270:67].
Будучи поліморфними, ці сутності звичайно представляються лише одною із їхніх ознак: відтак слова (а точніше іменники) є метонімічними зображеннями або лінгвістичним редукуванням цих сутностей. Наприклад, слово вікно (окно) відноситься до предмета з такими компонентами, як підвіконня, скло та ін., але представлене єдино оком, таким чином вказуючи на предмет, через який кожен може дивитися. Розглядувана швидше психологічно, ніж лінгвістично, ВФ слова фокусує в собі "чуттєвий образ", власне, той, що його звичайно відчуваємо в процесі чуттєвого сприйняття" [248: 30]. И далее замечает: "Для Потебні, однак, ці зв’язки визначаються не стільки специфічним контекстом або різними частинами певного твердження, скільки специфічним контекстом або баченням світу, зашифрованим у ВФ мови. Це бачення трансформується в окреслену семантичну ідею, що співвідноситься як з мовою, так і з поетичним текстом" [248: 6].
Читать дальшеК оглавлению Библиографическая справка
©
Вишницкая Юлия Васильевна. Мифологемы Александра Блока в русском
этнокультурном пространствеДиссертация
на соискание ученой степени кандидата филологических наук.
– Киев, 2003. Институт языковедения имени А.А.Потебни Национальной
академии наук Украины. Научный руководитель - Озерова Нина Григорьевна,
доктор филологических наук, профессор
При
оформлении страницы использован фрагмент работы Эдуарда
Берн-Джонса "Принц вступает в заросли шиповника"
Репродукция
взята с сайта www.elibron.com
На главную страницу 
"История с географией"
Параллели и меридианы